Кира Вайори (СИ) - Страница 15

К оглавлению

— Так, может, как-то официально его проведёшь?

— Не получается. Окна с проводниками есть только на завтра, а нужно сегодня.

— Ладно, не вопрос, — равнодушно отозвалась я. — Толкни меня, когда пора будет.

* * *

— Как добралась? — Лис открыл дверь и протянул руку. — Вылезай, леди Вайори!

Я ухватилась за его руку и выбралась на платформу.

— Да ничего добралась. Трясёт у вас что-то раз от разу всё больше и больше.

— Нарратор в курсе. Говорит, надо что-то делать.

— Он делает. Возможно, вас снимут скоро отсюда и поставят на новый канал. Там уже что-то достраивают.

— Где? — заинтересовался Лис.

— Так мне и сказали! — фыркнула я.

Лис разочарованно вздохнул, отвернулся от меня и стал проверять вагонетку.

— Обратно когда поедешь? — уточнил он.

— Нарратор велел не задерживаться. Ему Шокер нужен сегодня до шести.

— Замотали тебя совсем, — сочувственно вздохнул Елисей. — Голова-то не кружится? Сколько ты уже рейсов сделала за пять дней?

— Откуда я знаю? Это твоя работа рейсы считать. Где Шокер-то?

— Сейчас он будет готов, что-то срочное доделывает, — Лис кивнул на освещённое окно кабинета.

Я постояла у лестницы, включила телефон, дождалась, пока моё поле успокоится и даст трубке прийти в себя, а потом быстро поднялась наверх.

Шокер весело улыбнулся, увидев меня:

— Привет! Посиди, я сейчас последние анкеты на документы разошлю и поедем…

Я вынула из-под стола всё тот же табурет и присела в сторонке.

Шокер стремительно стучал по клавишам, почти не глядя на клавиатуру, посылал одно письмо за другим. Наконец, повернулся ко мне:

— Сейчас, придёт два подтверждения, и пойдём. Мне ребята сказали, что ты несколько дней подряд туда-сюда мотаешься. Тебя Нарратор не хочет поставить на постоянное довольствие?

— Шуточки у тебя! — фыркнула я. — Ты лучше расскажи, как у вас дела!

Шокер хотел сделать степенное лицо, но широко по-мальчишески улыбнулся:

— Хорошо дела! Пятьдесят шесть сантиметров, два кило девятьсот!

— Рослый какой! И худенький…

— Ничего, — бодро отозвался Шокер. — Откормим. Главное, врачи не нашли никаких отклонений. Нормальный здоровый мальчишка.

— Как всё прошло?

Шокер стал серьёзным, зажмурился и помотал головой:

— Ой, Кира, тут можно я без комментариев? Тяжело прошло. Честно говоря, думал уже, помрём мы с ней оба, причём я первым… Для меня это уже третий раз, но, чтобы так тяжело… Лали очень слаба, много осложнений, она ещё в госпитале пробудет, пока не восстановится. Нам предложили малыша или домой забрать, или там оставить вместе с матерью, но, чтобы кто-то неотлучно был рядом. Поэтому я сюда приехал один, а Скай и Валея остались там. Скай за Лали присмотрит, а Валя за малышом.

— А справятся?

Шокер хотел ответить, но у него звякнул телефон. Он вынул трубку, глянул, и лицо его стало растерянно-умильным.

— На, посмотри! Ну как же не справятся?

Он сунул мне телефон.

На снимке Скай держал на весу крошечного человечка в подгузнике и синей вязаной шапочке. Огромных ладоней Ская хватало для того, чтобы держать младенца под мышки и придерживать ему головку. Скай улыбался ребёнку, а счастливая Валея обнимала Ская одной рукой, а другую подставила под маленькие ножки, и малыш будто бы стоял у неё на ладони.

— В самых надёжных руках дяди и старшей сестры, — растроганно сказал Шокер.

Ребёнок был настолько маленький, какой-то сморщенный и краснокожий, что там ещё вообще ничего нельзя было разглядеть, на кого он там похож, да и похож ли вообще на человека… Ни дать, ни взять — неведома зверушка.

И как же в эту минуту во мне всё взбрыкнуло. Вот просто взорвалось.

Как же я позавидовала Лали! Дико, люто и по-чёрному. Стыдно было самой себя, но ничего с этим поделать я не могла. Мне и раньше случалось завидовать, то одному, то другому. И всегда это звучало примерно так: «Ну надо же, как повезло! И мне бы так, и я так тоже хочу!» Сейчас всё звучало иначе. Сейчас это было именно люто и по-чёрному. «Почему это досталось ей, а не мне?! С какой стати ей, когда это должно было быть моим? Почему же она при всех своих болячках и хворях не умерла, и теперь опять всё будет крутиться вокруг неё?!»

— Прикольно… — протянула я, разглядывая снимок из госпиталя. — Какой малюсенький… Как назвали?

— Тимофеем. Лали так захотела.

Я вернула телефон.

— А почему не Йаном?

Шокер внимательно посмотрел на меня:

— Потому, Кира, что у нас так не принято. Называть ребёнка в честь родственника, который умер преждевременно — плохая примета. Я любил брата, но называть сына его именем не стану… Что с тобой? Чем я тебя обидел?

Я взяла себя в руки.

— Нет, Шокер, ты меня не обидел. Ты меня расстроил.

— Да чем же?!

— Я не знала об этой примете. И пятилетний Марек тоже не знал. Он дал мне имя покойной мамы.

Шокер кашлянул, сдвинул брови домиком.

— Ну, Кира, ты же взрослый человек… Ты же знаешь, что любая примета работает, только когда в неё веришь. Я не замечал, чтобы ты была суеверна.

— Зато ты, как ни странно, очень суеверный. И зря я тебе про свою мать сказала. Иногда достаточно, чтобы в приметы верил только один.

— Ну вот, здравствуйте! — насупился Шокер. — Ты что из меня мракобеса делаешь? Одно дело верить во что-то или не верить, а другое — просто не обострять, чтобы родня мозг не выносила. А насчёт своего имени не бери в голову даже. Твой маленький брат был чистая душа, такой не может сглазить по определению. Всё у тебя будет хорошо.