Кира Вайори (СИ) - Страница 40

— Я сам лазал в такие слои. Или слой. И не понял, одно это измерение или разные.

— А ты что в них забыл?

Шокер усмехнулся:

— Это была моя работа.

— Работа? Ещё и это? Ты же был курьером, командиром курьерской группы, проводником, ловцом, подпольщиком тайной системы… Когда ты успел?

— Между проводником и ловцом. Три года до того случая с тобой я работал разведчиком в слоях. Составлял карты слоёв вокруг самых оживлённых маршрутов, прокладывал пути к ближайшим эвакуационным каналам. Ими потом пользовались штатные спасатели и волонтёры.

— И ты был в слоях, в которых живут люди? Не выживают после катастроф, а просто живут?

— Да, был.

— И что ты об этом думаешь? Слои ли это, или… Или это что-то стабильное, как поверхность или изнанка?

— Хорошие вопросы, — кивнул Шокер. — Если это «третий этаж» мироздания, то теорию зарождения и развития вселенной, возможно, придётся переписать ещё не раз. Но чтобы найти точный ответ, нужно значительно больше времени, чем три года. И образование требуется не моего уровня.

— Ты не считаешь себя образованным человеком? — удивилась я.

— Бегло говорить на древнегатрийском — ещё не значит быть образованным человеком, — рассмеялся Шокер. — А уж тебе самостоятельно никогда не разобраться в том, что это за слои… Не обижайся, но это правда. Поэтому не надо лишний раз рисковать. Не искушай судьбу, которая столько раз была к тебе добра, — он стал совсем серьёзен. — Если с тобой что случится, слишком много людей будут горевать. Себя не жалеешь — их пожалей.

Я не стала развивать тему. Вместо этого спросила:

— А ты когда-нибудь видел живьём человека, который чувствует каналы?

— Искателя? Нет, конечно. Говорят, они больше не рождаются. Или рождаются, но не обнаруживают себя. Дураков нет… — мрачно буркнул Шокер.

— Почему?

— Потому что ради того, чтобы завладеть таким человеком и заставить работать на себя, официальная и тайная системы поверхности перережут друг другу глотки. А искатель потом окажется в самом жестоком рабстве. Я бы ему не позавидовал, независимо от того, кому именно он в итоге достанется.

— А что, разумно к делу подойти — никак? Чтобы все были целы и довольны, и каналы новые отыскивались?

— Где ты видела разум в борьбе за власть? В этом деле много чего есть, но с разумом напряжённо. С совестью ещё хуже. И уж всем плевать на отдельного человека, когда дело доходит до всяких подлостей ради якобы великих целей… — угрюмо нахмурился Шокер. — Найдёшь ты тему, Кира… Прямо для романтической беседы.

— А разве новые каналы так нужны?

— Мне кажется, империи и так хватает того, что есть и что официально известно. Тайной системе не помешали бы ещё каналы. Но я подозреваю, что в распоряжении тайной системы есть ещё уникальные монастырские карты.

— Но искателей ищут?

— Да нет, никто их намеренно не ищет. Их нельзя найти. Тестов нет, не может их быть, — усмехнулся Шокер. — Придумывают разные тесты, но это без толку. Способности искателя извне не выявить. Нет физического индикатора, только сам человек может сказать, что он чувствует на местности что-то необычное. Не скажет ничего — никто и не узнает. Вот собственные проникающие способности можно выявить у очень маленьких детей, даже до года, для этого достаточно показаний приборов. Искатели — совсем другое дело. Никто не знает точно их физической природы, поэтому в древности их считали божественным проявлением. Поэтому они в монастыри и уходили.

— Но если предположить, что искатели всё-таки кому-то сильно понадобились, и их активно ищут, то кто это может быть?

— Я-то откуда знаю? — невесело засмеялся Шокер. — Отвяжись ты от меня с этой тягомотиной. Зачем тебе это всё?

— Разобраться хочу со всем этим, со слоями этими странными. Почему курьеры вдруг проваливаются. Почему выжить не могут. Кто каналы намеренно портит…

— О-о-о, — тревожно протянул Шокер. — Это ты далеко замахнулась.

— Тебе это не интересно? Это же и тебя касается. Всей жизни твоей касается. И того, что с тобой случилось, и с сыном твоим… Вот я и хочу разобраться.

— Если ты о моей жизни, то даже не вздумай ради этого что-то затевать! Ты мне ничего не должна! Когда-то я вытащил тебя из слоя, но ты мне ничего не должна! Наоборот, ты с тех пор столько для меня сделала, что это мне теперь с тобой расплатиться нечем…

— Что, прости, тебе нечем? — я посмотрела ему в глаза. — То есть, по-твоему, я тогда на шхерах с тобой… расплачивалась?!

Шокер хватанул ртом воздух, закрыл глаза, помотал головой:

— Кира… Это просто фигура речи!

— Ах, фигура! А я-то думаю, какого ж хрена?.. А это просто фигура!

Я встала, прошлась по комнате, собрала в кучу бельё и одежду Шокера, подошла к нему… Хотела швырнуть в физиономию, но просто аккуратно положила ему на колени.

— Одевайся.

— Кира, не надо.

Я смирно села на краешек постели.

— Что смотришь? Я сказала: одевайся.

Он подчинился. Я внимательно наблюдала. И когда он, наконец, заправил свитер в брюки и затянул ремень, уточнила:

— Всё? Тогда вали.

— Я у себя дома вообще-то.

— Не вопрос. Уйду я.

Я встала, собрала свои тряпки и, не одевшись, пошла к двери.

Он догнал меня, развернул и схватил. Я только ногами в воздухе взбрыкнула, и он прижал меня к себе на весу.

— Отпусти.

— Вылезешь из бутылки — отпущу.

— Шокер, твою ж мать! Отшутиться думаешь? Хрен тебе! Отпусти, и всё на этом. Нищеброд! Придёшь, когда будет, чем расплатиться!

Он попытался меня поцеловать, я не далась.