Кира Вайори (СИ) - Страница 8


К оглавлению

8

— Это с тобой? — уточнил он на всякий случай у водителя. — Хорошо.

Водитель провёл меня в соседнюю комнату, которая оказалась совершенно пустой, но посередине в полу зиял большой прямоугольный лаз, а вниз уходили деревянные ступени. Водитель молча махнул рукой: полезай, мол.

Я стала спускаться. Лестница оказалась недлинной, мы спустились всего-то метров на пять и оказались в тёмном и холодном погребе с бетонными стенами и парой лампочек над железной дверью.

Я открыла и эту дверь.

Вниз вёл не лифт, а неудобная и крутая металлическая винтовая лестница, подсвеченная тусклыми голубоватыми светильниками на стенах колодца. Спускаться надо было долго. Водитель, привёзший меня, медленно шёл позади, не торопил. Наконец, лестница закончилась. Короткий коридорчик и дверь в конце. Я открыла дверь и… это было то, чего я ждала.

Это была та самая база. Моя малая родина. А куда ещё могли меня привезти, ведь тайная база для гатрийских беглецов была в окрестностях Питера точно одна.

Огромный зал, вырубленный в скале. Он ничуть не изменился, только прожекторов теперь горело намного меньше. Зал был погружён в полумрак.

— Я доложу начальнику. Подождите здесь, — хмуро велел мне водитель и ушёл куда-то в сторону, в темноту под лестницей, ведущей к верхним ярусам.

Я осмотрелась. Народу вокруг было немного, но все заняты, праздно никто не шатался.

Недалеко от входа были настежь открыты дверцы какого-то электрощита, перед ним сидел, скрестив ноги по-турецки, мужчина и гипнотизировал содержимое взглядом, изредка поднимал руку, что-то переключал внутри и снова застывал.

Чуть в стороне на освещённом пятачке стояло нечто вроде огромного ящика. Из многочисленных отверстий во всех стенках клубились провода с клеммами на концах. Перед ящиком прямо на полу спиной ко мне сидел худенький паренёк в футболке и камуфляжных штанах с кучей карманов. Бейсболка на его голове была надета задом наперёд. Мальчишка брал в руки каждый провод по очереди, подносил клемму к глазам, вчитывался, прикладывал к разъёмам небольшого устройства, стоящего у него в ногах, смотрел на индикаторы и записывал результат в табличку, разлинованную на листе.

Я простояла на месте минут десять, за это время ничего не произошло, только мальчишка успел проверить с полсотни проводов. Наконец, он, видимо, устал, лениво прогнулся, разминая спину, медленно встал на ноги и сдёрнул бейсболку с головы. Длинные волосы волной упали на спину… Девчонка развернулась. Это была Валея. Помотав гривой и сунув бейсболку в задний карман, она медленно прошла вперёд и свернула за угол под лестницу у противоположного конца стены.

Так как никто не появлялся, я подошла к мужчине у электрощита.

— Как мне найти Шокера?

— Или он на втором ярусе — вон там, — не глядя на меня и не поворачиваясь, мужчина махнул рукой себе за спину. — Или где-то шляется.

«Второй ярус вон там» — это было помещение, в котором мы с Мареком, по его словам, некоторое время жили перед тем, как нас отдали усыновителям. И окно в нём было непроглядно тёмным. Значит, Шокер где-то шлялся.

— А Лис где? Скай?

Мужчина, наконец, оторвался от щитка и посмотрел на меня в упор:

— А ты кто, девочка?

— Проводник я.

— А-а-а. Там посмотри, — он махнул рукой туда, куда ушла Валея. — Только вот, возьми…

Он подал мне фонарь, похожий с виду на небольшую дубину.

— Подсвечивай себе, где темно. Электричество экономим, так в углах кое-где и шею сломать недолго в темноте.

Взяв фонарь, я пошла искать Валею. За углом, где она скрылась, и куда уходила лестница, была темень, но там в темноте кто-то был. Ещё толком не завернув за угол, я услышала шуршание и шёпот и притормозила, прислушиваясь. Кто-то что-то тихонечко бубнил. Потом раздался тоненький смешок. Снова шёпот и опять смешок. Потом всё стихло, а затем чмокнуло. И ещё раз. Под лестницей шептались и целовались. Потом раздался нетерпеливый и сладкий девичий стон.

Я включила фонарь, вдохнула-выдохнула, и решительно, будто бы и не притормаживала вовсе, завернула за угол и рванула вперёд, направляя фонарь прямо перед собой. Мощный луч света упёрся в парочку, забившуюся под металлическую лестницу.

Я нагрянула в самый подходящий момент, когда от поцелуев они готовились перейти к более решительным действиям. Валея пискнула и метнулась в сторону, одёргивая футболку и застёгивая брюки. Оцепеневший Скай уставился на меня, как кролик на удава.

— Апрель… привет… — пролепетал он и побледнел.

— Ну, вы даёте, — только и смогла я сказать.

— Ты… Ты всё не так поняла!

— А как надо было понять?

— Это не то, о чём ты подумала!

— Зато это то самое, что я увидела. А подумала я, что ты редкостный идиот!

Скай торопливо облизнул губы, собрался что-то сказать, но Валея вдруг решительно рванулась вперёд и встала между нами.

— Апрель, пожалуйста! — сказала она. — Пусть он уйдёт, хорошо?

Она обернулась к Скаю и обняла его.

— Иди отсюда, быстро! Успокойся и иди! Всё будет в порядке.

— Но, Валя…

— Иди, иди давай! — она подтолкнула его, и Скай, нервно оглядываясь, пошёл прочь.

Я чуть отвела в сторону фонарь, чтобы не светить девочке в лицо.

— Апрель, пожалуйста, не надо никому ничего говорить, — сказала Валея. — Я сама всё расскажу папе, но не сейчас. Сейчас ему нельзя ничего такого знать.

— А, может быть, всё-таки это тебе сейчас нельзя ничего такого делать?

Она нахмурилась и воскликнула:

— Мне уже шестнадцать! По гатрийским обычаям это брачный возраст! Я не собираюсь ни у кого спрашивать, можно или нельзя!

8